В прошлых статьях цикла Черкесский исход я писал о ходе военных действий в Закубанье 1863-1864 годов, о ходе черкесского изгнания и об особенностях меновой торговли на постах Черноморской кордонной линии.
В этой статье мы завершим цикл рассмотрением вопроса о военнопленных Кавказцах в тот же период. В рамках настоящей статьи для анализа дел об административной и уголовной ссылке горцев Северного Кавказа, мы обратимся к делу №166 «Список ссыльных и военнопленных горцев с 1860-64 гг.» из фонда 5 описи 1 «Канцелярия Начальника главного управления Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе. 1859-1883 гг.» Национального исторического архива Грузии, которое представляет собой список из 658 фамилий ссыльных, с описанием их дел.
Существует некоторое различие в мерах, применявшихся к военнопленным кавказцам, которое позволяет выделить некоторые группы ссыльных. В первую очередь это политические ссыльные Закатальского округа, участники Закатальского восстания осени 1863 года, поводом к которому стало изъятие у местных аварцев части земель и обложение увеличенными податями оставшихся участков. Приговоры участникам восстания по результатам судебных разбирательств приводились в действие в течение второй половины 1864 и первой половины 1865 года, что группирует их в конце таблицы в формате единообразных записей. Исключение составляют лидеры восстания, записи которых более подробны и детальны.
Административная высылка заключенных сталкивалась с логистическими проблемами, связанными с тем, что этапирование происходило по речным маршрутам из крупнейшего в регионе пересыльного пункта в городе Новочеркасск Области Войска Донского. Отсюда ссыльных отправляли в различных направлениях, из которых наиболее сложным было Сибирское, пересыльным пунктом которых считался город Томск. Отсутствие нормальной навигации, ее сезонность и длительность приводили к высокой болезненности ссыльных и к скоплению заключенных в Новочеркасске, а отсутствие у них возможности обеспечения себя теплыми вещами к высокой смертности. Именно поэтому, в правилах этапирования существовали пункты о необходимости проверки сословного статуса ссыльного и возможности им самообеспечения. В противном случае изыскивалась возможность содержания заключенного за государственный счет, которая, тем не менее, не всегда была достаточной.
Для полноты картины процитируем отчет Командующего войсками Кубанской области Генерал-Адъютанта Евдокимова о военных действиях в Кубанской области за 1863-1864 годы (Источник: Государственный исторический архив Республики Грузия, фонд 416, опись 3, дело №1190), упоминавшийся в прошлых статьях, в части описания устройства обеспечения военнопленных «горцев»:
«Сведения о числе денег выданных из Ставропольского окружного провиантмейстерства, на довольствие военно-пленных горцев в течение 1864 года и об устройстве положения сих последних.
На основании правил, утвержденных покойным генерал-фельдмаршалом князем Воронцовым 6 июля 1847 года, военнопленные горцы, без различия пола и возраста, должны были оставаться в продолжении 3 месяцев в ближайших наших пунктах, для размена на русских пленных, находящихся в горах, и если по окончании этого срока военно-пленные не были разменены, то отправлялись по этапам в Новочеркасск, для дальнейшего распределения. В продолжении этих 3-х месяцев они содержались на счет казны, получая кормовых по 7 копеек в сутки (малолетние по 5 копеек) и одежду по мере надобности.
Такой порядок мог с удобством исполняться без больших расходов для казны, когда число пленных незначительно и размен мог производиться с хорошим успехом, но в настоящем году, когда отрядами нашими и войсками передовых кордонов при каждом почти поиске захватывалось в плен значительное число горских семейств, не решившихся, или не успевших выйти прежде к нам с покорностью, но при встрече с войсками не оказывавших сопротивления, установленный генерал-фельдмаршалом князем Воронцовским порядок уже оказался не соответствующим современному положению дел, во-первых, потому что пленные горские семейства не могли быть обменены на наших пленных, во-вторых, что за невозможностью разменять их на наших пленных казна понесла большие расходы на содержание пленных и на постройку для них необходимой одежды и обуви, и в-третьих, отправление их в Новочеркасск уже не имело никакой цели, потому что не было надобности удалять пленных из здешнего края, а гораздо удобнее и проще прямо селить их между покорными нам племенами, или водворять отдельными аулами на землях, предназначенных для туземного населения, если только к этому представиться какая-либо возможность.
Но, к сожалению, водворение их на жительство в аулах покорных туземцев или отдельных поселках было не всегда возможно, так как они находились в самом нищенском положении, без всяких средств, хотя как-нибудь устроить свою домашность на новом месте и прокормиться без пособия казны или частных людей.
В такой крайности и в виду большого числа пленных, которые находились в наших руках, Его Императорское Высочество главнокомандующий Кавказскою армией, от 13 января 1864 года, № 20, разрешил горские семейства, если они не имеют никаких средств к существованию и если ни какой из покорных аулов не пожелает принять их в свое общество с обязательством озаботиться устройством их быта, отдавать туземным владельцам и зажиточным людям и вообще частным лицам на время в услуги, оставляя при этом в полной силе постановления генерал-фельдмаршала князя Воронцова относительно женщин и детей, взятых не в составе семейств, а отдельно, на основании которого они могут быть отдаваемы на воспитание женатым военным и гражданским чинам; а также выходить замуж при условиях, определенных тем же постановлением.
Вследствие сего было предписано наказному атаману Кубанского казачьего войска и исправляющему должность начальника Абадзехского округа, в ведении которых находились все пленные горские семейства, всех доставленных уже в их ведении и тех, которые впредь будут доставлены военнопленных, сортировать на 4 разряда:
1. на семейства, имеющие средства к устройству отдельного хозяйства, а потому могущие удобно быть водворенными безотлагательно в одном из покорных аулов,
2. на семейства, не имеющие достаточных средств для существования отдельными хозяйствами, но на принятие которых общества покорных аулов изъявят согласие с обязательством озаботиться устройством их быта;
3. на семейства из престарелых и малолетних, которых пожелают взять для призрения старых и воспитания детей благотворительные туземцы или Русские чиновники и казаки, и
4. на семейства, не имеющие никаких средств к существованию и не подходящие к 3-м первым категориям.
б. Все семейства 1-го разряда водворять, без всякого замедления, или в покорных аулах, или в случаях большого числа семейств, отдельными аулами, по ближайшему усмотрению наказного атамана Кубанского казачьего войска и исправляющего должность начальника Абадзехского округа.
в. Семейства 2-го разряда отправлять также без замедления в аулы, которые пожелают принять их в свое общество.
г. Семейства 3-го разряда отдавать благотворительным лицам, которые изъявили готовность взять их для призрения или воспитания.
д. Семейства 4-го разряда отдавать туземным владельцам и вообще частным лицам на основании (продолжение строки утеряно).
е. Всем семействам последних 3-х разрядов, впредь до распределения их, согласно вышеизложенного, производить порционные деньги, в размере на каждую взрослую душу по 7-ми копеек и на детей моложе 7-ми лет по 5 копеек в сутки.»
Таким образом, если продолжить тему первых двух статей этого цикла, мы увидим, каким обдуманным до мелочей действием оказалась кампания по изгнанию коренного кавказского населения Российскими властями в 1863-1864 годах. Эта рациональная до безжалостности программа учитывала распределение разоренных войной людей, не успевших попасть на турецкие корабли, в различные семьи в качестве прислуги, вынужденных жен и приемных детей, которые должны были впоследствии потерять свою кавказскую идентичность и веру.
Картину, соответствующую процитированным выше правилам, показывают нам данные о ссылке военнопленных из западных адыгов (черкесов), которая производилась до весны 1864 года в особом порядке.
Единственное, что было внесено в эти правила особым порядком - ссылка военнопленных горцев в Сибирь должна была производится только в случаях, если судом был строго и уверенно установлен бессрочный пожизненный характер ссылки. Это было сделано для экономии средств, поскольку короткий срок или пересмотр дела с дальнейшим изменением срока и места приговора проводил к необходимости возврата заключенного. В условиях высоких затрат на пересылку в Сибирь и долгого срока этой пересылки (до года), такие решения приводили к избыточным расходам государства и чрезмерным лишениям для ссыльных.
С 13 января 1864 года, по решению Главнокомандующего Кавказской армией графа Евдокимова, военнопленные горцы на Западном Кавказе более не высылались из региона. Горские семейства, если они не имели никаких средств к существованию и если никакой из «покорных» аулов не желал принять их в свое общество с обязательством озаботиться устройством их быта, отдавались местным владельцам и зажиточным людям, частным лицам на время в услуги. Женщины и дети, на основании старого постановления Воронцова от 1847 года, взятые в плен не в составе семейств, а отдельно, могли быть отданы на воспитание женатым военным и гражданским чинам, а также выходить замуж при условиях, определенных тем же постановлением.
Такое решение было принято ввиду масштабных военных действий на Западном Кавказе с осени 1863 по лето 1864 года, когда в плен попадали большие группы горцев, которых сложно было содержать под арестом. Кроме того, из-за уничтожения населенных пунктов и выселения большей части местного населения в Османскую империю, либо в контролируемые поселения на левом берегу Кубани, отпала необходимость в обмене пленными и содержании их вдали от региона, так как их воздействие более не представлялось угрозой государству. Таким образом, военнопленных постепенно расселяли в тех аулах покорных горцев, которые приняли решение остаться в подданстве Российской империи и поселились в указанных властями, контролируемых местах по левому берегу реки Кубань.
Взглянем на график, который указывает на распределение мест ссылки, её сроков и причин, для подробного разбора тенденций.
График распределения кавказских ссыльных и военнопленных в период с 1860 по 1865 годы
Карта распределения кавказских ссыльных и военнопленных в период с 1860 по 1865 годы
Анализ тенденций позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, количество зафиксированных преступлений по регионам равномерно распределено во времени по Терской и Дагестанской областям, где наблюдаются лишь небольшие скачки преступности за весь период. Закатальский округ представлен преимущественно делами участников бунта осени 1863 года, основной массив приговоров по которым точечно расположен в июле 1864 года. Кубанская область выделяется всплесками, которые приходятся на начало и середину 1861 года, после чего вплоть до конца 1863 года она не выбивается из общего тренда. Пиковые значения осени 1863 – лета 1864 годов приходятся на однотипные дела военнопленных, которые в случае с западными адыгами (черкесами) в большинстве своем описаны скудно – имя, род, дата захвата в плен, куда отправили и очень редко место захвата в плен, либо подробности дела.
Во-вторых, анализ тенденций совершения преступлений, по которым вынесены приговоры разбит на две части. Преступления, за которые чаще всего суды приговаривали к пожизненной ссылке – убийства, воровство и хищничество, грабеж, бунт, бандитизм, кража скота, нападения, мятежи и приговоры собственных обществ. То есть, дела тяжкого характера, посягающие на жизнь и\или собственность. Бунт и мятеж представлены делами организаторов восстаний.
В-третьих, картографический характер данных позволяет увидеть, что кроме Сибирских губерний, для пожизненных ссылок также выбирались Поволжье, Урал и Карелия – Вятка, Самара, Олонец, что хорошо коррелирует с некоторыми известными исследованиями по теме повседневной жизни ссыльных горцев в исследуемый период в провинциях Российской империи.
Что касается преступлений с определенным сроком наказания, то он огранивался максимальным сроком в 15 лет при общем медианном значении в 4-5 лет. Как правило, основными типами преступлений по таким делам были бунты, соучастия в убийствах, воровстве и нападениях. В этой категории выделяются мятежи, в случае которых приговор составлял в среднем более 7 лет ссылки.
В-четвертых, тип наказания, применявшийся судом по рассматриваемым делам, предполагал поселение в некотором отдаленном регионе на постоянное или временное жительство и лишь около трети случаев предусматривали дополнительный надзор полиции при этом. То есть, сам тип ссылки предполагал свободу передвижения и деятельности в месте ссылке. И тем не менее, четвертая часть дел предполагала ссылку в арестантские роты, как активно применявшийся тип наказания для случаев, когда преступление было тяжким, но не предполагало пожизненной ссылки. Также эта мера применялась к ссыльным военнопленных в случае их бунта в пересыльных лагерях или местах ссылки, как ужесточение наказания.
К сожалению, как и в случае с анализом меновой торговли в прошлой статье, мы имеем лишь короткую выборку на коротком промежутке времени. Безусловно, тема военнопленных кавказцев очень обширная. О ней написано множество статей, которые также подсвечивают отдельные тенденции, либо отдельные судьбы. Тематика эта требует большой и глубокой проработки. И особое значение в этой обработке имеют судьбы отдельных людей и этнических групп, таких как убыхи, например. Поскольку к ним применялся наиболее суровый подход, предполагавший исключительно ссылку вдаль от Кавказа, где они быстро и тотально ассимилировались, если выживали. Автору известны истории отдельных потомков убыхов в Вологодской и Саратовской областях и на Дальнем Востоке. Раскрыть их – было бы как минимум делом благородным, а как максимум полезным, для понимания исторических судеб народов Кавказа.
Но об этом, в будущих статьях!